Как у чичваркина забрали бизнес

Евгений Чичваркин (42) — основатель сети салонов «Евросети» — в 2008 году продал бизнес и эмигрировал в Лондон, где сейчас владеет магазином элитного алкоголя Hedonism Wines. Вчера бизнесмен дал большое интервью Юрию Дудю (30), известному по откровенным беседам со Шнуром (44), Гуфом (37), Олегом Тиньковым (49) и Юрием Быковым (35). Рассказываем все самое интересное.

В 1997 году Евгений основал «Евросеть» и, по его словам, до 2005 года в России вообще не было «белых» телефон, все провозилось контрабандой: «Все шли одним путем до 2005 года. «Белых телефонов не было ни в «Евросети», ни в «Связном», ни в одном магазине». На тот момент, в «Евросети» были самые дешевые телефоны, поэтому бизнес развивался как нельзя лучше.

Но, по словам Чичваркина, в 2008 году «Евросеть» попытались отобрать «подразделение «К» МВД и стоящие за ними чекисты». Он рассказал, что с него вымогали взятку 30% с 15 миллионов долларов и просили «отстегивать» определенный процент продаж. Бизнесмен предложил дать 10% от продаж (2 миллиона долларов). Но договориться они так и не смогли, и Чичваркину пришлось продать бизнес в три раза дешевле: «Отжимали одни, а продали другим. Это все за бесплатно должно было достаться Евтушенкову. А досталось за 3 копейки (350 миллионов долларов) Фридману и Усманову. Ее отжимали, но мы продали. Заплатили не такие большие деньги, сколько стоила, но купили те люди, которые в «отжатии» не участвовали».

Сейчас  Чичваркин живет в Лондоне. У него есть небольшой бизнес – магазин алкоголя, который, по словам бизнесмена, приносит неплохой доход.

Иногда он играет в поло с принцем Гарри (32) (в благотворительных целях), а недавно ходил на концерт Адель (29), но понравилось ему не очень: «Как действие, да, это круто. Но у Адель, как у настоящей гопницы, через каждый пять букв проскальзывает какое-нибудь неприличное слово». А недавно прилетел из Ниццы – там бизнесмен отдыхал 3,5 месяца. Сколько именно на этот отдых было потрачено, Евгений не сказал, но уверил, что «очень много».  Одна только аренда дома, в котором жил Евгений, стоила в районе 50 тысяч евро в месяц. В общем, и без «Евросети» ему живется неплохо.

В конце сентября сооснователи Instagram Кевин Систром и Майк Кригер уволились из компании. Топ-менеджеры решили покинуть социальную сеть из-за пристального внимания к сервису со стороны основателя Facebook и разногласий с Марком Цукербергом из-за будущего Instagram. В российских реалиях все гораздо проще: основатели покидают компании в пользу новых проектов, из-за уголовного преследования и разногласий с силовиками. Inc. вспомнил о том, как и почему из российских компаний уходили основатели.

В ноябре 2008 года Евгений Чичваркин покинул пост председателя совета директоров компании «Евросеть», которую он вместе с Тимуром Артемьевым продал за $1,25 млрд Александру Мамуту (почти сразу после сделки Мамут продал 49,9% «Евросети» компании «Вымпелком»; в феврале 2018 года «Вымпелком» и «Мегафон» разделили ретейлера).

Проблемы у «Евросети» возникли в 2006 году, когда таможенные службы задержали более 100 тыс. мобильных телефонов, которые должна была получить «Евросеть». Тогда силовики возбудили уголовное дело, которое закрыли за отсутствием состава преступления. В сентябре 2008 года в офисах ретейлера провели обыски из-за дела о похищении сотрудниками компании бывшего экспедитора «Евросети». Против Чичваркина возбудили уголовное дело, а в конце 2008 года предприниматель уехал в Лондон.

По словам самого Чичваркина, первый год в Англии он «бухал и жрал», а затем полгода выбирал, чем он хотел заниматься. 17 августа 2012 года предприниматель открыл винный магазин Hedonism Wines, а в апреле 2018 года Чичваркин при участии Тимура Артемьева открыл в британской столице ресторан Hide.

Летом 2018 года «Евросеть» была объединена с сетью салонов «Связной», бренд «Евросеть», по словам CEO объединенной компании Александра Малиса, скоро перестанет существовать вовсе.

Создатель рекрутингового сервиса HeadHunter Михаил Фролкин начал работать в хантинге, когда пришел в компанию «Анкор». По его словам, он был единственным компьютерщиком в своей компании и писал систему документооборота. Сервис HeadHunter заработал в 2000 году, а одним из клиентов сервиса стал миллиардер и владелец DST Global Юрий Мильнер.

Когда сервис привлек интерес инвесторов, HH захотели приобрести Мильнер и «Яндекс». Технологическая компания была готова купить 100% бизнеса, а Мильнер хотел купить любую долю. В итоге владельцу DST Global продали 10% HeadHunter, а в 2007 году Фролкин решил продать сервис. Предприниматель реализовал компанию перед кризисом 2008 года, заработав на HeadHunter около $60 млн.

Сейчас Фролкин живет во Вьетнаме и инвестирует в местный интернет. В 2011 году предприниматель купил у Mail.Ru Group долю в проекте Nigma.Ru Виктора Лавренко, вместе с которым Фролкин развивает вьетнамский поисковик Coc-coc (выручка превышает $1 млн в месяц).

Основатель ретейлера «Связной» Максим Ноготков в 2012 году вошел в топ-30 самых молодых миллиардеров мира. В бизнес-империю предпринимателя входил банк, сеть магазинов украшений Pandora и онлайн-магазин Enter. В 2014 году Ноготков потерял компанию и уехал с семьей в Калифорнию.

Предприниматель лишился контроля над компанией из-за долгов. Он рассчитывал продать розничный бизнес МТС и оплатить долги «Связного», которые превышали 60 млрд рублей. Однако сделку не одобрили в АФК «Система». Тогда управляющая компания «Связного» (Trellas) пропустила сроки погашения бридж-кредита «Онэксима» на $120 млн и от компании Ноготкова потребовали реализации контрольного пакета Trellas.

1 апреля 2014 года создатель социальной сети «ВКонтакте» Павел Дуров покинул пост генерального директора компании. По словам самого Дурова, он потерял возможность управлять проектом после изменения состава акционеров. В апреле 2013 года в составе владельцев соцсети произошли изменения: сооснователи Вячеслав Мирилашвили и Лев Левиев продали 48% акций фонду United Capital Partners (UCP) Ильи Щербовича. В UCP начали обвинять Дурова в незаконном выводе средств и занижении финансовых показателей компании, а также пригрозили судом против других топ-менеджеров.

В январе 2014 года Павел Дуров продал 12% «ВКонтакте» гендиректору «Мегафона» Ивану Таврину, который из-за обострения корпоративного конфликта продал свою долю Mail.Ru Group. Холдинг довел свою долю до 51,99%, а в сентябре 2014 года группа полностью  выкупила социальную сеть. По словам самого Дурова, он был вынужден продать свою часть «ВКонтакте» из-за конфликта с Федеральной службой безопасности (ФСБ). В середине декабря 2013 года силовики потребовали от соцсети личные данные организаторов групп Евромайдана, но во «ВКонтакте» отказались выдать информацию о пользователях из другого государства. Кроме того, в марте 2014 года Дуров отказался закрывать антикоррупционную группу Алексея Навального.

В августе 2013 года Павел Дуров вместе со своим братом Николаем запустил приложение Telegram, предназначенное для обмена сообщениями. Сейчас мессенджером Дурова в России пользуются 15 млн человек, несмотря на блокировки Роскомнадзора за отказ от сотрудничества с ФСБ.

Летом 2017 года основатель платежной системы Qiwi Андрей Романенко покинул совет директоров компании и продал свою часть акций проекта. По словам предпринимателя, у него катастрофически не хватало времени и ему хотелось фокусироваться на главном. Тогда стало известно, что Романенко продавал акции с момента IPO Qiwi в мае 2013 года.

Романенко в 2004 году создал Объединенную систему мгновенных платежей (ОСМП). В 2007 году в рамках ОСМП создали бренд QIWI. А в мае 2013 года компания разместила свои акции на бирже NASDAQ.

После ухода из Qiwi Романенко сконцентрироваться на развитии нового бизнеса — компании «Эвотор», созданной им совместно со Сбербанком в 2016 году.

В середине февраля 2018 года основатель и совладелец сети магазинов «Магнит» расстался с 29,1% в своей компании за 138 млрд рублей и пообещал уйти с поста главы ретейлера. Доля в «Магните» перешла ВТБ. До этого Галицкий 25 лет возглавлял сеть магазинов, которая начиналась с дистрибуции косметики и бытовой химии.

В 2011 году «Магнит» обошел X5 Retail Group по капитализации, а в начале 2013 года сеть Галицкого обогнала конкурента и по обороту. Однако X5 решила тянувшиеся с 2012 года проблемы с топ-менеджментом, создала ясную стратегию для «Пятерочек» и вернулась к росту. К концу 2014 года «Пятерочка» начала теснить «Магнит» в регионах, а в 2017 году лидером по выручке стала группа X5.

Глава «Infoline-аналитики» Михаил Бурмистров считает, что Галицкий не был готов признать, что у «Магнита» появились проблемы. А при ухудшении ситуации ретейлеру не помогли точечные повышения эффективности в цепочке поставок, которые работали в прошлом. Эксперты на рынке также связывают уход Галицкого с тем, что в начале 2016 года из «Магнита» ушел на пенсию его сооснователь Владимир Гордейчук, который отвечал за оперативное руководство. Галицкому не удалось создать команду топ-менеджеров. При этом предприниматель не прислушивался к советам инвесторов о необходимых переменах.

Сергей Галицкий после ухода из «Магнита» намерен создать инвестиционный фонд и заняться развитием детского футбола в Краснодарском крае. А ретейлер 26 сентября объявил об отказе от развития формата гипермаркетов. На новостях о новой стратегии акции компании начали стремительно падать в цене.

Многие подробности этого триллера уже хорошо известны. Известно, что 22 сентября истекал опцион компании МТС на покупку «Евросети», и пока он не истек, Чичваркин не мог вести переговоры с другими покупателями. Известно, что 3 сентября был арестован вице-президент «Евросети» Борис Левин, второй по важности участник сделки со стороны компании, а самого Чичваркина и его помощников стали таскать на допросы. Известно, что Чичваркин дотянул до нужного момента и в ночь на 23 сентября все-таки продал компанию структурам Александра Мамута, а те — «Вымпелкому».

А в ходе допроса 17 декабря, вспоминает адвокат Чичваркина Юрий Гервис, стало ясно, что коммерсант будет переквалифицирован в обвиняемого. Теперь Чичваркин дожидается решения Высокого суда Лондона о его экстрадиции. Раньше он был символом успеха. Теперь его дело символизирует отношения государства с бизнесом. Newsweek в деталях разобрался, как из полулегального контрабандиста Чичваркин стал успевающим коммерсантом и поссорился с МВД.

БРОКЕР УЕХАЛ, КРЫША ПРОТЕКЛА Рассказывают, что весной 2005 года на Шереметьевскую таможню прибыл человек, представившийся посланником Управления «К» МВД России. Сфера его ответственности — преступления в области высоких технологий. Шереметьевская таможня была основным каналом импорта в Россию мобильных телефонов: через нее поступали в страну примерно две трети аппаратов. Гонец обозначил параметры сотрудничества: «$1 с каждого аппарата». Это значило порядка $20 млн в год.

Ни один мобильный телефон, проданный в России до осени 2005 года, не был ввезен легально, утверждают торговцы сотовыми. Еще с начала 2000-х для определения таможенной стоимости импортируемого товара действовал приказ руководства таможни, позволявший растаможивать телефоны по «профилям риска». Приказ называли «сеткой». Он позволял таможенникам, вспоминает Чичваркин, оценивать телефоны стоимостью до $100 в $20, стоимостью от $100 до $200 — в $30 и так далее.

Теоретически приказ распространялся на всех участников рынка. На практике — на узкий круг посредников. Стоимость их услуг для торговцев телефонами составляла 3–7% от реальной цены аппаратов. По оценке исследовательской компании IDC, объем рынка мобильных телефонов в 2004 году составлял $4,5 млрд. Следовательно, за «серую» растаможку торговцы платили таможенным брокерам от $150 млн до $300 млн в год. Примерно две трети аппаратов ввозились через Шереметьевскую таможню, остальные «ехали по земле» — главным образом, через Северо-Западное таможенное управление.

Оптовая компания «Телеко» в Петербурге и структуры, связанные с Яковом Ардашниковым в Москве, в начале 2005 года доминировали на рынке импорта мобильных телефонов для большинства крупных сетей. Неизвестно, был Ардашников реальным бенефициаром этих структур или их номинальным собственником. Но доходы его структур превышали $20 млн в год. Это он — или те, кто стоял за ним, — весной 2005 года якобы отказались платить по доллару с телефона.

После этого прокуратура начала расследование злоупотреблений в Шереметьево. Сразу выяснилось, что схема с «сеткой» категорически незаконна. Ардашникова объявили в розыск по обвинению в контрабанде, и он скрылся в Израиле. Замначальника Шереметьевской таможни Валерия Кузьмина приговорили к девяти годам колонии.

Кроме того, милиционеры арестовали как контрабанду сразу несколько партий телефонов на общую сумму примерно в $100 млн. В отношении торговцев тоже были возбуждены уголовные дела. «Ваш брокер уехал, крыша [на таможне] протекла», — якобы примерно такие слова услышали от представителей МВД торговцы сотовыми телефонами. «Мы, конечно, перепугались до полусмерти», — вспоминает один из них.

СДЕЛКА С ГРЕФОМ

Милиция и до этого изымала телефоны. Участники рынка даже подозревали таможенных брокеров в том, что те сдавали органам логистику движения «серых» трубок. Органы приезжали на склад с проверками и обнаруживали контрабандный товар. «Телефоны просто забирали без всяких бумаг, и никто не жаловался», — вспоминает один из участников рынка. А на что было жаловаться? По бумагам эти телефоны не проходили. Потом милиция продавала их профессиональным торговцам — нередко тем же самым, у которых только что эти трубки были изъяты. Цена вопроса — 30% от стоимости телефона по «профилю риска», то есть, к счастью торговца, сильно заниженной. Тем не менее участники рынка оценивали объем этих сборов как минимум в $50 млн в год.

Но аресты, случившиеся в августе 2005 года, выходили за рамки привычного: в один момент была изъята чуть ли не месячная норма аппаратов. Многие мелкие торговцы остались без оборотного капитала. Ввозить новую партию стало не на что. И непонятно как — посредник уехал в Израиль, схема не работала. Возбужденные уголовные дела добавляли страха. «В результате в течение нескольких месяцев поставки телефонов в Россию практически не велись», — говорит ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин. Сотрудники «Евросети» скупали телефоны в других магазинах, просто чтобы было что поставить на полку, вспоминает Денис Кусков, глава петербургского агентства «Телеком Daily».

Почему силовики вдруг изъяли такую крупную партию, не вполне ясно. По одной версии, шла работа над созданием единого таможенного брокера, который вместо структур Ардашникова и «Телеко» занимался бы растаможкой телефонов в масштабах всей России. По другой, кому-то перешел дорогу сам Ардашников. Но никто не ожидал, что из этой истории выйдет такой скандал и тем более с такими последствиями.

История попала в газеты, и о ней узнал министр экономического развития Герман Греф, которому в 2004 году поручил курировать работу таможни Владимир Путин. Министр вызвал к себе крупных игроков рынка и провел с ними жесткую беседу. «Говорили более двух часов, пока Греф в деталях не понял, как и почему устроен этот бизнес», — рассказывает один из участников встречи. По ее итогам Греф предложил торговцам сделку: они отказываются от услуг всех посредников, честно платят на границе все налоги и сборы, а он им лично гарантирует оформление грузов на таможне четко и в срок. «Если будет задержка хоть на два дня, сразу звоните мне в приемную» — якобы торговцы вышли со встречи с таким напутствием.

Первой на прямые договора с поставщиками перешла «Евросеть», за ней потянулись другие. Схема Грефа обходилась рынку дороже — 24% от стоимости импорта, то есть не менее $600–700 млн в год. На схеме Ардашникова с учетом роста рынка бизнесмены теряли бы всего $300–400 млн в год. Но у «белой» растаможки были очевидные плюсы. Под нее банки стали давать более дешевые кредиты. Доходы стали более прогнозируемыми и прозрачными с точки зрения инвесторов. И главное, резко упал риск уголовного преследования. В конце 2005 года Чичваркин заговорил про IPO: из мелкого околокриминального коммерсанта продавец мобильных телефонов на глазах превращался в уважаемого бизнесмена, к которому уже так просто не подступишься.

ХУЙ ВАМ, А НЕ IPO

В марте 2006 года сотрудники таможни обнаружили, что за складом временного хранения в терминале «Шереметьево-Карго» ведут наблюдение сотрудники Управления «К». Значит, у них были основания полагать, что есть какой-то непорядок с грузами с высокими технологиями, рассудили таможенники. Прошлый визит «кашников» в Шереметьево закончился арестами и громким уголовным делом. Помня об этом, начальник поста дал указание провести сплошную проверку поступившего на склад груза.

Груз представлял собой 167 500 телефонов Motorola, завезенных компанией «Евросеть». «Больше всего мы тогда боялись пересортицы, при таких крупных партиях она практически неизбежна», — вспоминает один из бывших консультантов «Евросети». Пересортица — это когда реальное число моделей не совпадает с заявленным в декларации.

В течение десяти дней таможенники открывали все коробки с телефонами, одну за другой, и проверяли содержимое. За пересортицу полагается штраф, и «Евросеть» уже заготовила деньги. Но Motorola сработала фантастически, говорит тот же консультант, количество моделей в точности совпало с заявленным. Проверка закончилась, груз выехал за территорию таможенного склада и в ночь на 29 марта был арестован «кашниками».

«ХУЙ вам, а не IPO», — якобы сказал один из проводивших задержание офицеров. В «Евросеть», по некоторым данным, явился посредник, который сначала предложил решить проблему за $10 млн. Затем как будто сторговались до $5 млн. Казалось, все возвращалось на круги своя: есть силовики, есть коммерсанты, которых они доят.

На самом деле много что изменилось. Раньше торговцы сами несли деньги, потому что знали: их грузы были ввезены незаконно. Теперь владельцы «Евросети» поняли, что выкупать аппараты — уже не единственный выход.

С переходом на легальное положение поставки стали осуществляться на условиях DDU — delivery duty unpaid. Грубо говоря, если раньше ответственность страховщика заканчивалась в момент начала разгрузки в Москве, то теперь — на складе получателя. И получить страховку оказалось выгоднее, чем выкупать товар у посредников.

К тому времени в МВД уже было заключение экспертизы, что телефоны представляют опасность для здоровья. 27 апреля сотрудник Управления «К» Владимир Князев подписал акт об уничтожении почти 50 000 аппаратов. На эту процедуру были приглашены журналисты. А сами уничтоженные аппараты вскоре появились в продаже на Царицынском рынке. По оценке бывших сотрудников «Евросети», там было реализовано до 30 000 телефонов Motorola.

Чтобы добиться у страховой компании Atradius возмещения ущерба, нужно было доказать ей, что телефоны правильно прошли таможенную очистку (по условиям DDU оплата пошлины лежит на покупателе). А также что телефоны действительно не попали к покупателю и аппараты из застрахованной партии, попавшие на прилавки, не имеют к нему отношения.

Доказать это было не так просто. Сначала телефоны были объявлены контрабандными. Таможня это не подтвердила. Затем — контрафактными: якобы Motorola не давала разрешения на поставки. Американцы официальным письмом подтвердили, что телефоны поставлены в Россию с их ведома и согласия.

Одновременно Motorola, рассказывает источник, близкий к «Евросети», пожаловалась в Госдеп. И в июле 2006 года перед саммитом G8 в Питере, встречаясь с Владимиром Путиным, Джордж Буш, по некоторым данным, мимоходом упомянул про историю с «Моторолами». Источник рассказывает, что разъяренный Путин вызвал министра внутренних дел Рашида Нургалиева, главу Минэкономразвития Германа Грефа и приказал обоим разобраться и доложить.

С тех пор как внезапно сняли с должности генпрокурора Владимира Устинова и возобновилось расследование дела «Трех китов» — дела о контрабанде мебелью, которую курировали офицеры из ФСБ, — не прошло и двух месяцев. Выслушав Грефа и Нургалиева, Путин неожиданно встал на сторону коммерсантов.

Выяснилось, что акт экспертизы фальшивый. Акт об уничтожении аппаратов тоже оказался поддельным. Вице-президент «Евросети» Борис Левин доказал страховой компании Atradius, что телефоны были украдены. Atradius выплатила возмещение и ушла с российского рынка. Против милиционеров было возбуждено уголовное дело. Четверым сотрудникам органов в невысоких чинах были вынесены обвинительные приговоры, следователь Дмитрий Латыш, отдававший приказ об уничтожении телефонов, до сих пор в бегах. Борис Левин стал для милиционеров врагом номер один.

АНДРЕЙ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?

Коммерсанты подозревают, что еще несколько лет назад у милиционеров были информаторы на таможне, докладывавшие им о маршрутах движения «серых» телефонов. А у коммерсантов были источники, предупреждавшие об этих проверках. Получив предупреждение, торговцы отправляли на склады экспедиторов, и те до начала проверок вывозили телефоны, сколько могли.

Дмитрий Канунников работал в «Евросети» аудитором. Его работа заключалась в том, чтобы следить, не воруют ли сотрудники компании. К тому моменту, как Канунников уличил экспедитора Андрея Власкина в воровстве товара примерно на миллион долларов, тот уже купил BMW X5 и Mercedes ML 320, начал строить коттедж под Москвой и платил своему водителю Дмитрию Смургину $2000 в месяц, хотя сам получал в «Евросети» $1200.

15 мая 2003 года на дверь квартиры супругов Канунниковых повесили растяжку с ручной гранатой наступательной (РГН). Через несколько дней его самого избили неизвестные и нанесли несколько ножевых ранений. Тем не менее Канунников дал ход делу. 21 июля менеджер Виктория Нахшунова, начальница экспедитора Власкина, позвонила ему с вопросом: «Андрей, что вы натворили?» Через два часа Нахшунова перезвонила снова: Смургина, власкинского напарника, уже взяли и ехали за ним самим.

Готовый к такому развитию ситуации, Власкин вместе с семьей на своем BMW X5 уехал в деревню в Тамбовской области. Его искали почти полгода. 27 декабря в Тамбове, выйдя за выпивкой с вечеринки, экспедитор Власкин попросил прикурить у случайного прохожего. Тот предъявил удостоверение сотрудника следственного комитета МВД города Москвы и попытался надеть на Власкина наручники. Завязалась драка. Экспедитора запихали в машину и увезли в Москву.

Ордер на задержание выписывал майор Денис Евсюков. Доставленного в Москву экспедитора сначала допрашивала милиция. Потом оперативники отпустили его под подписку о невыезде и передали в руки вице-президенту «Евросети» Левину и его людям. Левин лично надел на него наручники. Власкина держали на съемных квартирах и, как он утверждает, по меньшей мере один раз сильно избили.

В январе экспедитор Власкин в женском парике, переодевшись в женскую шубу и шапку, сбежал со съемной квартиры в московском Братееве. Однако потом в течение года переоформил свое имущество на одного из сотрудников «Евросети». Когда стоимость переданного имущества превысила половину стоимости похищенного, компания отказалась от материальных претензий, и дело в отношении Власкина было закрыто, говорит адвокат Марат Файзулин. Он признает, что служба безопасности «Евросети» превысила свои полномочия: все это должна была делать милиция, но она бездействовала.

ОКНО НА ГРАНИЦЕ

К прошлому лету «Евросеть» уже три года вела отчетность по международным стандартам. Это необходимое условие для проведения IPO. Чичваркин искал стратегического инвестора — утверждает, что хотел продать компанию, потому что предвидел кризис. Сотовые компании уже не могли расти за счет общего увеличения числа абонентов — все, кто мог, уже подключились — и стали переманивать клиентов друг у друга. Крупные торговцы трубками — идеальный инструмент такой борьбы, и «Евросеть» была привлекательным активом на рынке.

Чичваркин почти договорился с МТС, когда в конце июля к нему в кабинет якобы пришел Борис Левин и сказал, что сделки не будет: «Готовится рейдерский захват, они хотят все взять даром». «Этого не может быть. Боря, ты слишком много работал, ты устал, тебе пора в отпуск», — якобы ответил Чичваркин. ОАО «Система», которой принадлежит МТС, с тех пор многократно публично отвергала свою причастность к этим событиям.

Левин вернулся из отпуска и вскоре был арестован — у него на столе нашли папку с материалами по разработке экспедитора Власкина, который в конце июля начал активно давать показания на «Евросеть». Стандартная процедура рейдерского захвата такова: на главу компании заводится уголовное дело, он попадает в СИЗО и не мешает новым владельцам принимать дела.

Себя Чичваркин считал неприкосновенным: он публичная фигура, вхож в Кремль, был доверенным лицом Дмитрия Медведева на президентских выборах. Через неделю после ареста Левина ему позвонил первый вице-премьер Игорь Шувалов и поздравил его с днем рождения, утверждает адвокат бизнесмена Юрий Гервис. Чичваркин решил, что это знак: несмотря на аресты, уголовное дело и угрозы, он еще не списан со счетов. Компания была продана «Вымпелкому».

Одновременно Чичваркину предложили возглавить московское отделение партии «Правое дело» — это тоже был знак поддержки со стороны Кремля. Близкий к Кремлю источник дает понять, что в Кремле Чичваркина все поддерживали, в частности, потому, что он был готов вкладывать в раскрутку «Правого дела» собственные ресурсы. Предприниматель явно чувствовал себя в безопасности.

Почему потом началось преследование самого Чичваркина, не вполне ясно. Одна версия — политическая — состоит в том, что после того, как 14 декабря в Москве был жестко подавлен «Марш несогласных», Чичваркин на своем партийном активе высказался в том духе, что «Правое дело», партия предпринимателей, должна бороться с милицейским произволом. Эта версия сомнительная. По другой версии, самого общего характера, почувствовав поддержку со стороны чиновников, бизнесмен переоценил свои возможности в борьбе с силовиками: по мере того как всплывала история экспедитора Власкина, сотрудники Кремля все меньше и меньше хотели ему помогать.

Так или иначе, в деле Чичваркина включился зеленый свет. Главе Следственного комитета Бастрыкину дали команду «накопать на него за два дня», рассказывает близкий к Кремлю источник. По его словам, максимум того, что для Чичваркина смогли сделать, — предупредить его, что пора уезжать. Давление росло. Повестки Чичваркину носил тот самый сотрудник Управления «К» Владимир Князев, который весной подписывал акт об уничтожении конфискованных телефонов Motorola. 22 декабря Чичваркин на своей машине в сопровождении охранника приехал в офис компании Altimo.

Журнал «Русский Ньюсвиик»
Сенкс k_300

Основатель «Евросети» покинул Россию в 2008 году и возвращаться не собирается, хотя уголовное дело против него закрыто. Ярчайший российский предприниматель эпохи нулевых рассказал корреспонденту «Денег» Олегу Хохлову о том, что держит его в Лондоне.

«Нужно было прислониться к вертикали»

В конце 2008 года вы покинули Россию. Закономерный итог для ударника капиталистического труда?

— Мне кажется, дело ЮКОСа стало первым сигналом того, что в России нет капитализма. Действия российских властей в кризис — вторым. Сейчас строится что-то непонятное: социал-популистская клептократия с большим участием государства, то есть чиновников, в экономической жизни общества.

Для краткости можно, наверное, назвать эту конструкцию путинизмом.

До ареста Михаила Ходорковского вам казалось, что все развивается в правильном ключе?

— Да, до 2003 года все двигалось в более или менее правильном направлении. Конечно, были неизбежные ошибки — болезни роста. Но скорость к тому времени была достигнута такая, что еще какое-то время после этого все по инерции развивалось. Люди верили в хорошее. Но с 2003 года государство начало наращивать участие в экономической жизни. Мы получили иной строй, не капитализм.

Для вас что стало точкой невозвращения — события 2005-2006 годов, когда вы сражались с таможней за партию телефонов Motorola на полмиллиарда рублей?

— Нет, точкой невозвращения стал отъезд в Лондон. В декабре 2008 года я еще вел переговоры о моем участии в проекте большой туристической деревни. Я правда никуда не собирался.

А что касается компании — сейчас, когда вы оглядываетесь назад, понимаете, как можно было сохранить «Евросеть»?

— Все просто. Нужно было не вы***бываться в 2005 году. И в 2006 году не нужно было. Вступить в «Единую Россию», прислониться к вертикали. Вот что нужно было сделать.

До конфликта с силовиками у вас было ощущение, что в России не защищен лишь бизнес, связанный с недрами? Вы думали, что компании, подобные «Евросети»,— совсем другая история?

— Именно. Так мне и казалось. Это было заблуждением.

Когда-то в ваших колонках, которые публиковал журнал «Секрет фирмы», в интервью для книги «Чичваркин Е… гений» звучала такая мысль: в бизнесе возможно все, и если что-то не получается, спрашивать предприниматель должен с себя. Однажды вы обмолвились: «Если продажи идут ***уево, значит, в ***уевом месте в ***уевом салоне ***уевые подавцы ***уево работают». Вы лукавили тогда?

— Ни в коем случае. Под каждой своей колонкой я и сейчас готов подписаться. Более того, были такие ситуации. Я предлагал острую тему, а мне говорили: у нас журнал экономический, а не политический, давайте-ка не будем это трогать. Я соглашался.

До 2008 года все, о чем я говорил, было правдой. Отчасти это и сейчас так — например, для малого бизнеса. Просто эта формула распространялось на большее число субъектов. С каждым годом оно сокращается. Поворот не был резким. Это была постепенная деградация той почвы, на которой может расти бизнес.

«Им бы под охраной строить дорогу Хабаровск—Чита, а не должности занимать»

В общем, сначала все было хорошо, но с ошибками роста, а потом…

— В 2005 году произошел кардинальный сдвиг. В результате чрезмерного желания ограбить рынок со стороны государства рынок выбелился. Весь рынок. Появилось окно возможностей: заключать прямые договоры, воспользовавшись позицией некоторых людей на таможне и министра экономического развития и торговли Германа Грефа. И в это окно возможностей мы быстро и громко вошли, тем самым прервав преступную жизнь, которая царила на таможне до этого.

С этого момента начались иные проблемы. Кроме того что нас по-прежнему хотели ограбить, мы начали мешать. Хочешь ты привезти что-нибудь из-за границы — работай со специальными компаниями при таможне, карманными брокерами. Не хочешь с ними работать — начинается… Могли груз три недели держать на таможне, до***бывать всякими бумажками. И никаких шансов. Тебя система будет до тех пор пинать, пока ты не пойдешь к брокерам и не отдашь им этот кусок.

Через какое-то время ты должен или прекратить торговать телефонами, или согласиться покупать внутри России. Покупаешь в России — у тебя все забирают менты. Как улики. А так как хранить дорого, они их продают.

С задержанной у вас партией телефонов Motorola было примерно так. В МВД сказали, что конфискат уничтожен, а потом IMEI якобы уничтоженных телефонов начали всплывать в сотовых сетях…

— Да, но в итоге у них ничего не вышло. У нас был исчерпывающий пакет документов. Мы обратились к Путину, Фрадкову, Нургалиеву, всем силовикам. Более того, Motorola обратилась в Госдеп США. Насколько я знаю, то ли Кондолиза Райс, то ли сам Джордж Буш пожаловался президенту России. Его это, разумеется, привело в страшный гнев. Понятно, что это не вызвало большой любви ни ко мне лично, ни к моей компании.

Вы обсуждали ситуацию с другими участниками рынка, например с владельцем сети «Связной» Максимом Ноготковым?

— Максим не стал конфликтовать с этими людьми. Как и другие. Они просто дали разок себя ограбить. А я не захотел. Я вообще не считаю рейдеров за людей. Они никто. Им бы под охраной строить дорогу Хабаровск—Чита, а не должности занимать. Это генетический мусор, который в нынешней России всплыл на руководящих должностях.

Ваша непродолжительная политическая карьера была обусловлена стремлением защитить компанию и себя?

— Политика отобрала у меня мою экономику, мне пришлось этим заниматься. Но это не то, к чему у меня лежит душа. Жизнь заставила.

Сначала вы открыто поддержали Дмитрия Медведева, позже вступили в «Правое дело»…

— Две разные вещи. У меня была такая мечта, я думал: вдруг Медведев станет нашим российским Дэн Сяопином… Начнется постепенная либерализация, медленная и аккуратная. Ведь тот же Дэн Сяопин тоже начинал с разгона демонстраций, но потом все свободнее и все легче становилось дышать. Конечно, мы это уже проходили: Михаила Горбачева тоже прочили в «сяопины». Но я все же решил: бляха-муха, вдруг все сложится. Мне хотелось верить.

Экономическая программа Медведева, кстати, мне очень нравилась. Я думал, что сделают НДС 12%, потом вообще введут налог с продаж. Это же черным по белому было написано в его программе. Я хотел за это проголосовать. Но в итоге оказалось, что Медведев для сферы торговли сделал больше до того, как он стал президентом. Уже в годы его президентства появился новый отвратительный закон о торговле, который разрешил государству влезать в любой момент в любую торговую сеть. Весь рынок, по сути, вывели за грань закона.

Готов покаяться. Моему разочарованию нет предела.

Чего вы ждали от «Правого дела»?

— Я считал, что правительство выбрало абсолютно неверные меры для борьбы с кризисом. Я пошел в партию за серьезным освещением своей позиции в СМИ.

То есть для себя защиты в политике не искали?

— Эксклюзив по сделке я подписал 5 июня, продал компанию 22 сентября, 22 октября сделка была закрыта. Словосочетание «Правое дело» я услышал впервые 5 ноября, 16-го присоединился к партии на ее первом съезде. Видите, события разведены по времени.

Об отъезде вы тогда не думали?

— Нет. Просто я вообще человек деятельный. Это в Лондоне я бездельничаю, а в России у меня была жажда деятельности. Новым собственникам я оказался не нужен. Начинать новый бизнес в разгар кризиса — абсурд.

Я вел переговоры о покупке деревни Верхние Мандроги и еще большого куска земли вдоль реки, чтобы строить туристическую деревню. Планировал решить этот вопрос в начале года. Вплотную я бы занялся этим проектом весной 2009-го.

Почему туристическая деревня?

— У меня была ностальгия по старой «Евросети», когда она еще была маленькой компанией и обслуживала богатых клиентов.

Моим любимым отделом всегда был отдел Luxury, который продавал Vertu и разные дорогие аксессуары. Я хотел обслуживать требовательных, состоятельных, капризных людей. Мне кажется, у меня это получается лучше всего. Я этих людей лучше чувствую, с ними я могу быть честнее. То есть это такое занятие для души.

«На трубе остался П»

Вам нравится, как «Евросеть» развивается без вас?

— Нет. Хотя не вызывает сомнений, что текущий менеджмент лучше, чем люди, пришедшие в компанию сразу после меня. Сергей Ющенко — неплохой парень. Но при всем моем к нему уважении он просто оказался не готов к размеру, к количеству проблем в то сложное время.

А Александр Малис, нынешний генеральный директор «Евросети», чем вам не мил?

— Есть требования акционеров к прибыльности, с этим у него все в порядке. Мне не нравится то, что формирует бренд, отношение к нему. При всей моей любви к Ивану Охлобыстину… Я ценю его талант. Мне нравится его «Даун Хаус». Но то, как выглядят сейчас магазины, и то, что он говорит по телеку, не всегда коррелирует. Я-то, конечно, в «Евросети» давно не был, но я читаю отклики: нет рок-н-ролла, нет драйва, нет задора. Мне кажется, что-то люди потеряли.

Или ребрендинг. Собачка — отличная. А вот шрифт… Эта британская компания, которая отвечала за ребрендинг, уже десять лет продает одинаковые пухлые буквы всем клиентам без разбора. Собачка мне очень нравится. Но если бы я не продал компанию, у меня была бы символом желтая уточка.

А что касается стратегических вопросов?

— Жаль, что не стали делать банк. Если в ходе IPO «Связной» получит высокую оценку, то главным образом благодаря банку. Я начал делать банк за год до «Связного». Я долго разбирался в теме. Потом, правда, начал работать с неправильными людьми.

Банк — это другая психология. Максим Ноготков оказался к ней ближе. Но он вообще очень талантливый парень, даже гениальный — самый приличный мой бывший конкурент, на три головы выше других.

Почему банк?

— Торговля телефонами — это неразвивающийся бизнес. Как и торговля контрактами. А банки — это очень-очень-очень.

Люди учатся жить в кредит, им хочется пользоваться будущими доходами прямо сейчас, они готовы брать под очень большие проценты.

Это прибыльно. Ну а тот, кто придумает систему быстрого зачисления денег за ипотеку, удобную компьютерную систему, которая с карточки списывает бабки, тот в одночасье станет миллиардером.

Вы не думаете вернуться в Москву, чтобы сделать что-то подобное? Уголовное же дело против вас закрыто.

— При этой власти — не хочу. Она мне не нравится. И есть чего опасаться. Вдруг заведут дело об изнасиловании несовершеннолетней гражданки Украины.

А было?

— Нет, но мне кажется, у любого человека, который разозлил российские власти, есть основания бояться заказного дела.

А в Великобритании у вас есть планы что-то предпринять? Слухи об этом ходят со дня вашего отъезда…

— Всему свое время. Обещанного три года ждут.

Раз у вас достаточно свободного времени, наверное, вы следите за процессом Абрамович—Березовский. Интересно?

— Немножко совсем слежу. Я думаю, что Березовский отсудит какую-то часть денег. Но я ни за кого не болею. Мне даже футбол неинтересен. А тут — просто любопытство. Какие еще секреты всплывут? Волошин интересные вещи рассказывает. Но в целом все и так ясно. А и Б сидели на трубе, Б сбежала, А продала, на трубе остался П…

Ой, да тут на заборе сидит лис (Евгений Чичваркин давал интервью по телефону на ходу, гуляя по Лондону.— «Деньги»)! Представляете? Такой жирный лис! Офигенски! Он на два метра забрался…

ПОЧЕМУ ЧИЧВАРКИН «СБЕЖАЛ» В АНГЛИЮ, А СОБСТВЕННИКИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В РОССИЮ И БЕРУТ УПРАВЛЕНИЕ БИЗНЕСОМ В СВОИ РУКИ…

СЕРГЕЙ ПРОНИН, генеральный директор консалтинговой фирмы «Таресс», ведущий эксперт журнала управления персоналом по бизнесу

Сергей Борисович, в прессе неоднократно говорилоь о том, что Чичваркин — основатель «Евросети» — в 2008 году сбежал в Англию, потому что начальник службы безопасности (видимо, не без ведома Чичваркина) выбивал долг у одного из сотрудников. Прокомментируйте эту ситуацию, какова она с Вашей точки зрения?

— Мне кажется, что здесь такая формулировка, как «сбежал», неуместна. Сбежать можно в какой-нибудь Парагвай или Уругвай, вот там точно никто не найдет! Англия — едва ли не самое прозрачное государство в Европе. Если иметь целью сбежать куда-то, то нужно бежать точно не в Англию, потому что в Европе много мест, таких, например, как Чехия, Венгрия, Балканы, где можно просто раствориться, а в Лондон люди не сбегают. В Лондон люди едут жить красиво — культурно, спокойно, наслаждаться жизнью и традициями.

Хотя, в какой-то мере, Англия является тихой гаванью, потому что англичане никому, кроме американцев, обвиняемых преступников и не выдают. Но все же, еще раз повторюсь, я не думаю, что Чичваркин сбежал в Англию, зная, что за ним тут есть какие-то явные криминальные грехи. В конце концов, не посадят у нас — посадят в Англии. Может, уехал под сень закона, чтобы избежать «случайного» падения кирпича на голову или чего-нибудь еще из этой серии. Я думаю, что все эти вещи связаны если не напрямую, то косвенно. Например, уехал, чтобы просто начать новый бизнес в Англии. Всем известно, что Англия — страна широких бизнес-возможностей. Если тем более есть деньги, недвижимость, то стать гражданином Англии достаточно солидно и перспективно. А если человек такую компанию основал, то он явно на что-то способен. Может, Чичваркин уехал просто пожить там, просто поучиться, кризис — как раз очень хорошее время для учебы; может, просто переждать мировые проблемы; может, какие-то личные мотивы. Я бы не стал говорить, что он сбежал, что его тут запрессовали. Хотя теоретически может быть и так, но я думаю, что это один вариант из ста.

Но ведь Чичиваркина все никак не оставят в покое за события уже давние. Наверняка у многих руководителей бизнеса «рыльце в пушку». Каждый может опасаться «наезда». Почему кто-то выходит «сухим из воды», а кто-то несет наказание?

— Люди, которые нарушают закон по существу, иногда бывают менее наказуемы или ненаказуемы вообще. Это несправедливо и обидно. Вот я помню, когда еще был сотрудником Налоговой полиции, мы обсуждали такой вопрос: если человек украл деньги, надо ли их облагать налогом? С одной стороны, понятно, что это деньги — имущество, которое требует обложения налогом, а с другой стороны, как ни посмотри — воровство. А ворованное подлежит изъятию. Так и здесь. Тех, кто не платит налогов вообще и отчетности не ведет, как ни парадоксально, труднее всего наказать и доказать их вину, потому что ни документов актов, договоров, банковских бумаг, деклараций — ничего нет. Бывает, что люди, которые стремятся в какой-то мере исполнять свой гражданский долг (в плане соблюдения Закона), находятся в более сложной ситуации, чем те, кто избегает этого в принципе. Это существенно осложняет всю работу правоохранительных структур.

По-хорошему должно быть так: налогонеплательщику все подсчитали, штраф предъявили, нужное изъяли. Потому что те люди, кто этим занимается, делают свою работу хорошо, работают в соответствии со своей должностной инструкцией. А у нас в стране чаще всего бывает так, что в фискальные и правоохранительные структуры приходят люди, которые не хотят работать, а хотят только «зарабатывать» на этом месте деньги. Они просто берут взятки. Получается, всем удобно. В этом и состоит парадокс жизни в нашей стране: те, кто борются, отстаивают свою позицию в суде, оказываются в положении худшем, чем те, кто ничего не делает в принципе, а готовы просто «дать на лапу». В идеале должно быть так, чтобы те, кто дает взятки, перестали их давать — их самих судить даже за попытку сделать это.

Тогда, наверное, многие люди задумаются и примут решение пойти по пути соблюдения закона, а не по пути его нарушения. Здесь, конечно, много нюансов — в первую очередь, нужно сделать законы более понятными, доступными, чтобы не было возможности трактовать их двояко.

А говорить, кто хуже или лучше: «Евросеть», «Связной» или кто-то другой, сложно. Тем более что я не обладаю достоверной информацией на этот счет. Но люди, которые скрывают и воруют вдвое больше, чем Чичваркин, безусловно, существуют! Также могу сказать, что есть и те, кто лучше него исполняет свой гражданский долг в плане уплаты налогов. Но, к сожалению, жизнь у нас пока такая, и никуда от этого не денешься. Многое зависит от того, на каких проверяющих попадешь, кто будет судить и т.п. В таких вопросах много субъективизма. Чтобы наладить эту работу, необходимо менять все настройки, и политические, и административные. Потому что сложилось так, что, в основном, люди идут работать в госорганы не из чувства борьбы за госинтересы, а для кормления. Если это студент, который пришел из института, — это одно, а вот если это человек, который крутился много лет в бизнесе, а потом пришел в налоговую на смешную зарплату, тут невольно возникает мысль: а за зарплатой ли он пришел или за чем-то другим? У нас, к сожалению, не работает обратный контроль. В годы моей службы в правоохранительной структуре, сотрудники даже на захудалых джипах уже вызывали множество вопросов и подозрений. Сейчас у любого подразделения не пробиться: любимые машины чиновников — джипы, минимальная цена которых от 50 000$.

Если сравнить цену машины с зарплатой, становится ясно, что автомобиль куплен явно не на честно заработанные деньги. Тут вина не только каких-то конкретных людей, а ненормально функционирует структура в целом. Вот, например, человек делает нужное дело, почему бы не дать ему за это достойное денежное вознаграждение — серьезную зарплату, чтобы ему не хотелось брать лишнего, но в обмен на это он должен делать работу честно, и быть все время «на просвете». Работаешь честно — зарплата хорошая, квартира служебная, орден ему повесить. Воруешь — квартиру забрать, имущество изъять, и вперед — на «красную зону»!

Я согласен, что сделать это трудно. Нужно понимать, что тот, кто затеет такую перестройку, сначала получит временный провал всей системы. Огромное количество людей нужно будет, как минимум, уволить, а максимум — посадить. Но никто не хочет брать на себя этот груз. Нельзя забывать, что у многих нарушителей есть семьи, дети. Поэтому наказывают только самых ненасытных. Когда взяточник требует сумму, которой у предприятия просто нет, хозяин бизнеса идет и жалуется, и не только в правоохранительные органы, а в прокуратуру или ФСБ. Вот когда грязь вышла за пределы ведомства, тогда надо человека убрать. Получается, что те, кто поумнее, могут всю жизнь воровать!

Вячаслав Никонов (руководитель фонда «Политика») в интервью «УП» сказал: «Бизнесмены хотели бы, чтобы им назвали 10 вещей, которые нельзя делать». Как Вы думаете, существуют ли такие «заповеди»?

— Заповеди точно существуют. Общечеловеческие. Откройте Библию, там все написано. Что касается бизнеса в России, который сейчас находится в своем активном развитии, то здесь все еще очень шатко. Было бы смешно и нелепо, если бы экономика, которая прогрессирует и развивается, была бы загнана в какие-то рамки.

Как раз существование именно таких рамок и является первопричиной кризиса. Если взять, например, Маркса. Согласно его теории экономика держится на двух китах — это производительные силы и производственные отношения. Производительные силы имеют тенденцию к развитию, в то время как неразвитые производственные отношения, наоборот, ограничивают это развитие. Вот в тот момент, когда производительные силы ушли вперед, а производственные отношения стоят на месте, и возникает конфликт между ними, который и приводит к кризису.

В конце концов, рост производительных сил заставляет меняться производственные отношения. Получается, что чем меньше правил, тем меньше ограничений. Потому что если, например, будет 100 правил, — получается своеобразный «кокон», и, следовательно, неизбежность скорого кризиса налицо. Эти мечты о правилах, то же самое, что и мечты о вечном двигателе. Нереально. Конечно, хотелось бы решить вот так раз и навсегда — что можно, а что нельзя, и успокоиться. Не надо учиться, переучиваться, перестраиваться. А как известно, движение — это жизнь, природа не терпитпостоянства, если ты не развиваешься — то деградируешь. Я думаю, зачастую бизнесмены, когда говорят о каких-то конкретных правилах, имеют в виду что-то, скорее всего микроэкономическое, чем что-то глобальное. Мы должны понимать, что в любом законе будто заранее заложены возможности для их нарушения. Я не думаю, что это делается всегда намеренно, хотя бывает и так, что чиновники закладывают двоякий смысл сознательно, чтобы сделать удобнее для себя, и в некоторых моментах манипулировать этим. Но в основном, все законы пишутся с чистой душой. Другое дело, когда люди изначально строят свой бизнес на нарушении законов, они, конечно, будут искать какие-то лазейки для их обхода. Это естественный процесс. Вот такие люди как раз и хотят, чтобы все оставалось неизменно.

А когда государство не прощупывает эти лазейки, оно пытается скорректировать закон, чтобы он стал более эффективным. Государство постоянно стремится защищать свои интересы доступными ему способами. У государства есть законы и механизмы их соблюдения. На каждое действие будет осуществлено противодействие, это — диалектика, главный закон природы и общества.

Получаетсся какой-то замкнутый круг.
— Это не замкнутый круг. Это скорее единство и борьба противоположностей, а также отрицание отрицания. Один закон может отрицать предыдущий, но уже на новом этапе нашей жизни. Благодаря таким изменениям наша жизнь развивается. Законы в философском смысле нельзя отменить, они существуют все нашего сознания. А Законодательные Акты, которые принимает Госдума, можно обойти, переписать. Законы развития общества объективны. Например, один из законов Ньютона — сила действия равна противодействию. Если вы сделаете что-то подлое, не знаю, Бог ли это, или просто закон, оно вам точно вернется; сделаете доброе дело, в ответ получите тоже только добро. Поэтому я сторонник того, что все вопросы нужно решать по-хорошему.

Что для Вас бизнес, в первую очередь?

— Бизнес, в первую очередь — это производственные отношения. Конечно, накладываются какие-то личностные моменты. Например, если между начальником и подчиненным какие-то родственные связи — это одни отношения, если только деловые, то совсем другие. Но какими бы хорошими ни были отношения, в основе бизнеса, в первую очередь, лежат отношения собственности.

У меня, в годы моей службы, был один знакомый — такой активный, деятельный человек, но он просто зверел, когда видел флегматика! Вот пример того, что все-таки межличностные отношения вносят серьезные поправки в отношения собственности. Но,
тем не менее, во главе угла мы ставим именно отношения собственности. При этом хотелось бы, чтобы производственные отношения поспевали за развитием производительных сил и даже, в какой-то мере, опережали их.

В связи с кризисом многие учредители снимают своих наемных директоров и берут управление бизнесом в свои руки. Правда ли, что это эффективнее?

— На самом деле, такие вещи происходят, и не обязательно в эпоху общего кризиса. Это происходит всегда, когда возникают какие-то проблемы. Вот, например, когда у меня был торговый бизнес, я назначил генерального директора, и старался, как можно меньше вмешиваться во всякие нюансы. Когда в компании начались проблемы, я понял, что наемный директор не способен их решать, а иногда даже неэффективно применяет то, что я ему предлагаю. И, естественно, понимая, что эффективность наемного руководства невысока и не соответствует Реальным задачам, я сам стал заниматься текущей работой. Я думаю, что с точки зрения организационного процесса, способ самоуправления неоспоримо лучше во всех смыслах. Как правило, наемный менеджер ограничен в полномочиях, он не может принимать каких-то волевых решений. А если собственник и директор — одно и то же лицо, то это совсем другой разговор.

Вот, например, есть какой-то товар, который нужно продать, а его не покупают. Приходит человек и говорит, что купит его по нашей себестоимости. Директор не имеет полномочий принимать решение в такой ситуации, ему необходимо посоветоваться с хозяином. Пока он будет решать вопрос, клиент пойдет в соседнюю компанию и купит то, что ему надо. Все. Вопрос ушел, а товар остался. И понятно, что со временем он не подорожает. Был бы директором собственник, то принял бы решение сразу — пусть невыгодно, но на данном этапе — это наиболее эффективно. Наемный человек напрямую не заинтересован в результатах работы, он больше может расценивать ситуацию не по эффективности, а по принципу: удобно или нет лично для себя.Даже в вопросе подбора персонала. Как правило, в период расцвета компании, когда все идет хорошо, у многих фирм образуется так называемый «жирок». Когда можно иметь одного секретаря, нанимают двоих, когда можно украсить себя всякими лишними заместителями, когда можно вместо «Мерседеса» купить «Бентли».

Кризис очищает бизнес от бесполезных работников, от излишних метров офисов и т.п. Например, когда у меня начинался свой бизнес, общая площадь офиса составляла 400 м, плюс демонстрационный зал. Потом осталось 100 м. Со временем все оптимизируется, уплотняется, уходят лишние люди. А у нас в «бизнесе по-русски» принято серьезное дело начинать с огромного офиса и фотомодели-секретарши. Кого точно нельзя ставить во главе бизнеса (даже если он профессионал)?
— В первую очередь, я не приемлю непорядочных людей.

А как это определить, что человек непорядочный?

— Я уделяю большое внимание физиономистике. Смотрю по лицу, по манере общаться. Как правило, мне хватает пары минут, чтобы понять, комфортен мне человек или нет. Хотя, бывает и такое, что изначально человек приятен, но в будущем проявляет себя с другой, неожиданной стороны. От этого никто не застрахован. А вот если изначально душа не лежит, редко бывает, что мнение ошибочное. Трудно перечислить все эти моменты, но возникает ощущение — хочешь ты работать с этим человеком или не хочешь больше с ним встречаться.

Кроме того, как правило, у каждого, кто прошел какой-то жизненный путь, имеются прямые свидетели его «подвигов». И сверив пару объективных мнений, получаем более-менее объективную картину. Я вот зарекся искать клиентов в Интернете! Как чаще всего бывает, приличные работники перемещаются от одного хозяина к другому. Грубо говоря, хороший человек и работник никогда не останется без работы, они движутся по кругу знакомств. Кто выпадает из этого круга, вызывает подозрение.

Но у всех понятия о плохом и хорошем различаются. Получается, что все тоже как-то субъективно?

— Я думаю, что понятия «плохо» и «хорошо» все-таки объективные. Например, человек помог другому человеку вылечить ребенка — это хорошо. Если кто— то занял деньги и не отдает — это плохо. Я считаю, что все эти вещи можно объективно оценить. Нет совершенно хороших или плохих людей, у каждого есть свой «скелет в шкафу». Вот, например, человек раз в неделю напивается —
выпил бутылку водки и лег спать, но никому плохо не сделал, ничего не нарушал, никого не убил, но печенку себе посадил. Скелет? Скелет. Но обществу этот «скелет» не опасен. А вот если у человека потребность набивать кому-то морду или тупо увольнять по сотруднику каждую неделю — это уже другое. Одна из Дельфийских заповедей гласит: большинство людей плохие! Получается, что большинство — плохие, но также есть воспитание, законы и другие сдерживающие факторы. И люди в этих рамках существуют, нравится им это или нет. Как-то я сказал водителю такси в Вене: «Какие у вас тут все приятные, все улыбаются». А он мне ответил: «Нет, они не приятные, а плохие. Очень плохие. Это просто законы хорошие, они и заставляют этих людей сдерживаться».

Сергей Борисович, как Вы думаете, почему Медведев и Путин используют такие резкие слова по отношению к Украине, как «воровство», если не вдаваться в политику? В компаниях тоже такое иногда случается, как в этом случае ведут себя руководители пострадавшей стороны?

— Ну а какое же еще применить слово к тому, что происходит? Если что-то берут, но не считают нужным за это платить, невзирая на те лояльные условия, которые Россия предоставляет Украине? Как же еще это назвать? Причем происходит это не первый год. А это уже система. Тем более, если бы Украина была нашим сторонником в политических вопросах, тогда, я думаю, вопрос бы не стоял так остро. А при поведении украинских руководителей, которые поставляли оружие грузинам, обнимались, целовались с прибалтами, встали на сторону Грузии в абхазском конфликте, в НАТО рвутся, ведут какую-то свою, непонятную для нас политику, то с какой стати мы должны списывать им это со счетов? Что касается слова «украсть», то я думаю, что не употребляют другие, более подходящие слова просто потому, что политкорректность не позволяет.

Часто в криминальном бизнесе владелец бизнеса использует подставных руководителей. Насколько велики масштабы таких ситуаций?

— Ну, в «левом» бизнесе понятно, что люди не хотят себя подставлять. Уклониться от налогов, «кинуть» партнеров — это, к сожалению, у нас обычное дело. И складывается такая ситуация, что виноватых нет. Вот, например, какой-то студент регистрирует на свое имя несколько компаний. Понятно, что отношения он к этим всем фирмам вообще никакого не имеет, просто получил за это, скажем, 500$. В то же время, он — реально существующий человек. Вроде все законно. Потом при каких-то обстоятельствах, когда компания поступает нечестно, начинают искать этого человека, его нет. Вернее, он есть, но он к делу отношения не имеет. К сожалению, эта юридическая коллизия еще не разрешена — такие фирмы растут, как грибы. Если раньше все это делалось по утерянным паспортам, и можно было пробить по базе данных и все сразу определить, то сейчас все пристойно и красиво, но преступления совершаются. Это как раз тот случай, когда законодательство не поспевает за «творческим полетом мысли» преступников.

Я в своей компании и директор, и учредитель уже 10 лет. У меня нет цели скрываться, и было бы странно, если бы моя компания была оформлена на кого-то другого. Это моя визитная карточка — вот он я.

Говорят, что банкиры, выдавая кредиты, не предоставляют их наемным директорам, а только собственникам, так ли это?

— В банке, конечно, не дадут. Если ты принесешь документ на имя какого-нибудь Пупкина, и у тебя нет документа, подтверждающего то, что ты имеешь право его представлять, то, конечно, никто тебя слушать не станет.

А по доверенности дадут?

— По доверенности, скорее всего, дадут. Иногда бывает, что пытаются получить деньги вперед, имея в наличии только договор, а человек утверждает, что он является чьим-то замом, и якобы вправе брать на себя такие дела. А потом выясняется, что никакой он
не зам. В банке такое не проходит. А вот в отношениях между фирмами — иногда проходит и, как правило, плохо заканчивается, особенно, когда идет речь об оплате после оказания услуг (для поставщика услуг), или если требуется предоплата или авансы (для покупателя товаров, услуг).

Чем, по Вашему мнению, должен закончиться кризис?

— С одной стороны, кризис должен привести к каким-то изменениям производительных сил — к каким-то новым технологиям. Я искренне верю, что очень скоро одной из главных персон в нашей стране снова станет Чубайс, потому что развитие нанотехнологий — это, на мой взгляд, один из ответов нынешнему кризису. Нормальное развитие невозможно также без серьезных инвестиций, к примеру, в венчурный бизнес.

В первую очередь, в него вкладывает государство и крупный бизнес, но последний — совсем немного. Очевидно, что сегодня этого недостаточно. Должны измениться отношения, которые позволяли бы вкладывать больше. Если мы будем вкладывать по 100 рублей в развитие нанотехнологий, то результатов дождемся лет примерно через 500. А если мы будем вкладывать нормальные деньги, которые позволят нам привлечь хорошие мозги и использовать современное оборудование, может, через несколько лет и будет какой-то прорыв.

Средства, силы и терпение — вот три составные успеха. Конечно, не исключены случаи, когда кто-то зайдет в тупик, надо быть к этому готовым. Иначе мы будем постоянно тиражировать кризисы. Надо дать новый толчок для развития производительных сил, обеспечить соответственные производственные отношения — и тогда жить станет «лучше и веселее».